внутренний космос

И сил не хватило запомнить, чем закончился век. Потянувшись к теплу в затянувшемся зыбком покое, невозможно заметить, что в постели твоей чужой человек, как нельзя объяснить, откуда берётся такое

Как будто мы и верить не могли, закрыв учебник по истории в портфеле, как то, что видеть больше не хотели, как то, чем жили на краю земли.

Сонной жизни простые законы: всё вторично при взгляде извне. Снег на крыше общажной столовой, «Я люблю» — и черта на стене.

Не знать ни боли, ни который час, а помнить, что наступит лето. Не сразу только веришь, что проверишь это.

Те желания ближе, в которых не ищешь причину. Не оттого что не знаешь, где будешь, если найдёшь, а потому что хочется чувствовать: рисуешь для мира картину. Когда веришь в хорошее, вправду живёшь.

Живёт мой старый дворик. Лежит ужасный снег. Дебильный алкоголик — хороший человек.

Едва услышав зов хорала, моя душа дорогу знала. И ночь пространства не давала последнему лучу.

Всё равно, что остаться на дне реки или просто закрыть глаза, — позабыть тихо нежность твоей руки, словно эху «прощай» сказать.

Так странно — как заснуть лицом к стене в том одиночестве, в том смысле, что — не трогай.